Старший следователь-криминалист отдела криминалистики СУ СК России по Удмуртской Республике Александр Алексеев посвятил следственной работе почти 12 лет. Его обширная практика насчитывает более ста успешно расследованных уголовных дел, большинство из которых – особо тяжкие преступления. Специализируется же он на расследовании преступлений прошлых лет. Александр убежден, что поставить точку в таких делах, даже если срок давности по ним истек, важно в первую очередь для родственников погибших, которые годами живут в мучительном неведении, а то и вовсе – теряют надежду на справедливость.

На рабочем столе майора юстиции всегда лежит стопка потрепанных временем томов с пожелтевшими страницами. Вновь и вновь вчитываясь в рукописные строки протоколов, криминалист пытается найти то, на что не обратили внимание его предшественники, или такие материалы, которые раньше невозможно было исследовать. «Возможности к раскрытию преступлений сейчас куда шире, чем десятилетия назад. Одна только молекулярно-генетическая экспертиза, которая сейчас используется повсеместно, в свое время стала прорывом в следственном деле, – говорит Александр Алексеев. – И все же отправной точкой для назначения каких бы то ни было исследований и других переломных шагов в деле становится детальный анализ архивных материалов. Здесь важно внимание к каждой мелочи».

Настойчивость и свежий взгляд на уже известные обстоятельства помогли ему раскрыть дело 19-летней давности. Ранним утром 28 сентября 2001 года сторож одного из садовых товариществ Ижевска по обыкновению выгуливал собаку. Неспешно следуя знакомыми тропинками, он резко остановился. Взгляд сторожа зацепился за что-то метрах в десяти от просеки, чего накануне там не было. Подойдя ближе, он увидел тело человека.

Через час на месте уже работали следователи. Погибшей оказалась 14-летняя девочка, она подверглась сексуальному насилию и была задушена. Несмотря на то, что к делу сразу подключились наиболее опытные следователи прокуратуры, раскрыть преступление по горячим следам не удалось.

Прошло много лет, прежде чем материалы уголовного дела легли на стол следователя-криминалиста Алексеева. «Я сам – отец троих детей, поэтому остро ощущал боль матери, потерявшей дочь, – вспоминает он, – и задачу добиться возмездия воспринял не только как служебный, но и личный долг».

 Хронология событий

Тщательно изучив каждый документ в деле, Александр Алексеев восстановил цепочку предшествовавших убийству событий. Маша М. (имя изменено. – Прим. ред.) жила с мамой и бабушкой, была беспроблемным подростком, хорошо училась, занималась танцами. В злополучный день после школы она вернулась домой, а ближе к вечеру ушла к подруге. Когда на улице стемнело, мать начала тревожиться – позднее отсутствие дома было не похоже на дочь. Обзвонив ее друзей и выяснив, что к подруге она не приходила, женщина обратилась в полицию.

Последним, кто видел девочку, а это было в районе 8 часов вечера, оказался ее одноклассник, он спешил на тренировку. Маша стояла на трамвайной остановке в компании троих нетрезвых молодых людей старше ее и не из их круга общения, что удивило подростка. Он едва успел задуматься о том, что их связывает, как подошел трамвай, и свидетель уехал, не успев поговорить с одноклассницей и разглядеть приметы ее спутников.

«В то время рассчитывать можно было лишь на свидетелей – тех, кто что-то видел, слышал, обратил внимание, запомнил детали. Никаких видеокамер, регистраторов. Были установлены лица, проживавшие, учившиеся и работавшие в этом районе, знакомые погибшей, проверялись на причастность лица с криминальным прошлым, употребляющие наркотики. Было сделано многое, но это не принесло результата», – рассказывает Александр Алексеев.

Следователь-криминалист решил осмотреть место происшествия почти 20-летней давности. Неспешным шагом путь от остановки, где видели Машу, до места обнаружения тела он прошел за двадцать минут. Примерно столько же оставалось до ее дома. Александр предположил, что шла она именно туда. Дорога проходила по частному сектору и небольшому парку – безлюдные места, узкие, петляющие тропинки, одна из которых стала местом преступления.

Поочередно встречаясь со всеми, кто попал тогда в поле зрения следствия, криминалист Алексеев в числе прочего просил их описать местность по предполагаемому пути следования потерпевшей, а затем предлагал пройти исследование на полиграфе. Однако значимой информации вновь получить не удалось.

 Другой приговор

Первую зацепку дало уже имевшееся на тот момент в деле заключение экспертизы, выявившей на теле погибшей биологические следы, часть из которых принадлежала Маше, а другая – некоему мужчине. Несовершенство использованной в те времена методики не позволило выделить в смешанных следах четкий геномный профиль, что исключало возможность его сопоставления с имеющейся базой данных.

Рассчитывая на современные экспертные возможности, следователь-криминалист назначил новое молекулярно-генетическое исследование. И его результаты изменили ход дела. Помимо того, что они выдали совпадение с геномным профилем 37-летнего мужчины, недавно освободившегося из мест лишения свободы, на верхней одежде Маши были выявлены биологические следы другого мужчины. Значит, преступников было как минимум двое.

Криминалист Алексеев решил изучить приговор. Тогда еще 18-летний парень был осужден за групповое разбойное нападение и убийство девушки – продавца торговой палатки. Александр заинтересовался его соучастниками. Из материалов уголовного дела, хранившегося в архиве суда, он узнал, что их было двое. Троица была не разлей вода, перебивалась случайными заработками, праздно проводила время, не гнушаясь алкоголем, а порой и наркотиками. Один из приятелей получил условный срок за кражу, но никому из троицы это не стало уроком. На следующие преступления они пошли вместе. И сперва истерзали Машу, а затем ограбили ларек и убили продавца.

«Спутников погибшей девочки было трое. Это придало мне уверенности в том, что я двигаюсь в верном направлении», – вспоминает майор юстиции. Первым на допрос из троицы он пригласил того, кто по заключению судебно-медицинской экспертизы из архивных материалов был подвержен влиянию других.

Опытный следователь-криминалист смог подобрать нужные слова. Тяжелые воспоминания и эмоции завладели собеседником: он с горечью закрыл лицо руками и повторял одну и ту же фразу «Я не убивал»… А потом рассказал, как все происходило. Они втроем, как обычно, бесцельно гуляли по району, увидели на трамвайной остановке девочку лет 14, познакомившись, увязались за ней под предлогом проводить домой. По дороге, в парке, его приятели напали на Машу и изнасиловали ее. Затем один из них с ней расправился.

Помимо заключения экспертиз, по делу была собрана внушительная доказательственная база, включающая протоколы проверки показаний обвиняемых с применением видеозаписи. Криминалист провел между ними очные ставки, чтобы устранить противоречия в показаниях – один из них признавал изнасилование, другой же утверждал, что в половую связь девочка вступила добровольно.

Поскольку срок давности, установленный УК РФ за совершение изнасилования, истек, в отношении одного из фигурантов уголовное преследование было прекращено. Второй злоумышленник, вина которого в изнасиловании и убийстве была также доказана, был приговорен к 11 годам лишения свободы. Суд апелляционной инстанции увеличил наказание до 22 лет.

Прозвучавшие в телефонной трубке слова следователя-криминалиста Алексеева – «Мы нашли убийц вашей дочери» – мама девочки Нина Тимофеевна и ее старшая дочь не забудут никогда. «Мы ждали и верили, что это случится, – говорят они. – Знаем, что для этого следователь работал днем и ночью. Мы бесконечно благодарны ему не только за труд, но и за проявленную по отношению к нам теплоту. Он постоянно был на связи, разделял наши переживания, когда дело рассматривалось в суде. Его поддержка и советы помогли пережить нам горе. Очень хотелось бы ему еще раз сказать спасибо, хоть и знаем, что он ответит: “Я просто сделал свою работу”».

Вера Филиппова, СУ СК России по Удмуртской Республике